Что может быть грешного в любви
Грех как форма любви
Любовь – это причина существования всего творения и главный критерий его поведения и образа действий. Об этом нам говорит учение Апостола Павла в его известном «гимне» любви (1Кор. 13:1-13).
Тем не менее, любовь как поведенческий критерий связана не только с благочестивым поведением, но и с грехом. В действительности грех является некой формой любви. Он не может являться чем-то иным, поскольку любовь превыше всего.
Грех, безусловно, представляет собой искаженную форму любви. Эта искаженная любовь является противоположностью той формы любви, которая была открыта нам после вочеловечения Христа и действует по схеме: уничижение, переход и принятие (назначение). Грех становится формой некоего псевдоуничижения, которое неизбежно ведет к корыстному, негативному и разрушительному принятию. Человек в таком случае не расценивается как личность, но как «объект» для эксплуатации. Таким образом, между людьми не создается реального общения, поскольку «объект», в конце концов, раскрывает желание партнера использовать его и не хочет продолжения отношений. Так, в результате, греховное принятие другого человека обретает форму самопринятия, что ведет не к общению, а одиночеству. Это сосредоточение любви на самом человеке, то есть самолюбие, является не чем иным, как проявлением эгоизма. В то время как истинная любовь предполагает общение и обогащается посредством него, грех является, в сущности, асоциальными позицией и поведением.
Здесь необходимо отметить, что эгоизм в своем абсолютном проявлении, то есть, как было описано выше, полное отрицание других людей, встречается редко. Но когда это происходит, это может обернуться разрушением сущности человека и привести его к безумию. Но эгоизм, даже в своем крайнем проявлении, не может считаться полной противоположностью любви. Эгоизм противоречит любви до известных границ. Если бы дело обстояло иначе, это означало бы, что бытие эгоиста обернулось бы небытием. Невозможность гибели эгоиста кроется в самой сути этого эгоизма, который не перестает быть любовью, пусть и искаженной. Эти отголоски любви дают продолжение бытию.
Кара как результат любви
Тот факт, что кара является результатом любви, сложнее допустить, беря во внимание предыдущую точку зрения, что грех представляет собой особую форму любви. Главная трудность заключается в том, что в людском сознании понятие «кара» приняло устоявшуюся трактовку, основанную на идее карающего Бога. Такая точка зрения породила ересь и непонимание. Речь идет о ереси, так называемой «всеобщей реабилитации», убеждении, что в конечном итоге все грешники, в том числе и дьявол, получат оставление грехов и возвратятся к Богу. В основе подобных убеждений находится позиция, что суд Божий будет работать как некая судебная инстанция, где ад является неким страшным местом вечного наказания, в которое люди входят со скорбью и раскаянием. Иными словами, «всеобщая реабилитация» призвана снять противоречие между благостью и справедливостью Бога.
Непонимание понятия «кара» следует примерно такой же логике с тем лишь отличием, что ее источник находится в области человеческого опыта. Особенно сейчас, когда упразднена смертная казнь, многие люди не могут представить себе, что человек, который грешит в течение жизни, будет нести наказание вечно.
Приведенные выше воззрения на наказание отчасти справедливы. Часто в нашей Церкви с целью пастырского наставления людей учат подобному взгляду на ад. Вместе с этим нас учат, но с куда более слабым акцентом, что истинный ад – это жизнь, в которой человек разлучен с Богом.
Вся суть проблемы заключается в том, как человек понимает грех. Если это нарушение заповеди, то это означает, что человек находится в неких юридических отношениях с Богом, где ад – естественное последствие для грешника. Если же понимать грех как факт межличностных отношений, иными словами, как удар по любви, тогда наказание представляет собой внутреннее следствие греха, а не нечто, насаждаемое извне. В таком случае не Бог становится источником кары. Человека карает искажение любви, дарованной творению Богом. Причина этого искажения – само творение, которое, в случае человека, имеет возможность покаяться.
Это означает, что если наказание является платой за грехи, то человек принимает такое наказание. Тогда Бог не может рассматриваться как источник наказания, если только не ставить вопрос о том, почему Он сотворил людей так, что они сами себя наказывают, попирая любовь. Однако этот вопрос уводит эту тему в иную плоскость, и ответ на него в данный момент не является нашей целью.
Однако любовь как наказание, являющееся результатом ее искажения, оказывает не только отрицательное воздействие, но и положительное. Это связано со скорбями, дарованными человеку неослабевающей любовью Бога и в конечном итоге приводящими его к покаянию.
Рассмотрим эту тему более подробно на примере дьявола. Дьявол, желая стать равным Богу, дошел до такого оскорбления любви, что утратил общение не только с Богом, но и с другими лукавыми духами, что в конечном итоге привело его к такому трагическому одиночеству, которое отчуждает его от самой сути бытия. Иными словами, его существование лишено цели, а значит – глубоко трагично.
Эту трагичность дьявола отягощает еще и тот факт, что в поисках подтверждения смысла своего существования, он усиливает свою вредоносную деятельность, в то же время чувствуя, что, в конце концов, эти действия являются тщетными, поскольку любовь остается несокрушимой. Таким образом, дьявол оказывается в безнадежной ситуации. Он, как новый Сизиф, безуспешно пытается насытиться.
Но самым худшим для дьявола оказывается неиссякаемая любовь Бога, которая распространяется и на него, поскольку, несмотря ни на что, дьявол остается Божьим творением. Любовь Бога – это истинное проклятие для дьявола. Этому есть три объяснения. Во-первых, дьявол обязан своим существованием и сохранением своей жизни Тому, с Кем он сражается. Во-вторых, он чувствует тщетность своего мятежа против Бога. Это подтверждается тем, что Бог продолжает любить дьявола. Эта непрекращающаяся любовь Бога убедительно свидетельствует о том, что мятеж дьявола никоим образом не затронул Бога. Третье объяснение связано со вторым. Речь идет о том, что дьявол находится перед Богом в неоплатном долгу. Если бы Бог в качестве кары уменьшил свою любовь к дьяволу, дьявол чувствовал бы некое удовлетворение, поскольку получил бы за свое преступление определенное наказание, а значит, он в какой-то мере оплатил свой долг. Но тот факт, что Бог не лишил дьявола своей любви, делает его долг необратимым, напоминающим, по словам Святого Писания, пламя ада: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» (Рим. 12:20).
Нечто подобное касается и ада, в который попадут грешники в последние времена. Прежде всего, нужно отметить, что ад не является чем-то относящимся к будущему. Он начинается уже в настоящем, поскольку ад создается грехом. Иначе известный вопрос, берущий начало в Ветхом Завете, остается без ответа: «Почему путь нечестивых благоуспешен?»” (Иер. 12:1), поскольку создается впечатление, что грех не является катастрофой по определению.
Ад, в котором существует грешник в своей земной жизни, соотносится со степенью попрания им идеалов любви. Наказание человека заключается в его неспособности к общению с другими людьми, с окружающей средой и с самим собой. Его одиночество подобно духовной смерти. И эта смерть будет пребывать с человеком все время, что он отказывается покаяться и вернуться в чертоги любви.
В последние времена грешники займут соответствующее место перед Богом в зависимости от того, какие отношения они имели с Ним в своей земной жизни. Насколько далеко они сами решат отстоять от Бога, настолько сильно и будет их наказание. Это наказание будет отягощаться и любовью Бога, которая никогда не отнимется от грешников.
В новой вечной жизни грешники не будут чувствовать, что с ними поступили несправедливо, поскольку они сами выберут, какое место займут перед Богом. Невозможным станет и покаяние, поскольку было бы бессмысленно внутренне измениться и одновременно остаться вдали от Бога. Конечно, это не значит, что не будет раскаяния. Однако это раскаяние не будет вести к покаянию, поскольку не будет связано с пересмотром поступков и их мотивов. Иными словами, грешники желали бы не совершать того, что уже было ими сделано, не отвергая, однако, мотивов, которые их на это сподвигли.
Грех как форма любви
Любовь – это причина существования всего творения и главный критерий его поведения и образа действий. Об этом нам говорит учение Апостола Павла в его известном «гимне» любви (1Кор. 13:1-13).
Тем не менее, любовь как поведенческий критерий связана не только с благочестивым поведением, но и с грехом. В действительности грех является некой формой любви. Он не может являться чем-то иным, поскольку любовь превыше всего.
Грех, безусловно, представляет собой искаженную форму любви. Эта искаженная любовь является противоположностью той формы любви, которая была открыта нам после вочеловечения Христа и действует по схеме: уничижение, переход и принятие (назначение). Грех становится формой некоего псевдоуничижения, которое неизбежно ведет к корыстному, негативному и разрушительному принятию. Человек в таком случае не расценивается как личность, но как «объект» для эксплуатации. Таким образом, между людьми не создается реального общения, поскольку «объект», в конце концов, раскрывает желание партнера использовать его и не хочет продолжения отношений. Так, в результате, греховное принятие другого человека обретает форму самопринятия, что ведет не к общению, а одиночеству. Это сосредоточение любви на самом человеке, то есть самолюбие, является не чем иным, как проявлением эгоизма. В то время как истинная любовь предполагает общение и обогащается посредством него, грех является, в сущности, асоциальными позицией и поведением.
Здесь необходимо отметить, что эгоизм в своем абсолютном проявлении, то есть, как было описано выше, полное отрицание других людей, встречается редко. Но когда это происходит, это может обернуться разрушением сущности человека и привести его к безумию. Но эгоизм, даже в своем крайнем проявлении, не может считаться полной противоположностью любви. Эгоизм противоречит любви до известных границ. Если бы дело обстояло иначе, это означало бы, что бытие эгоиста обернулось бы небытием. Невозможность гибели эгоиста кроется в самой сути этого эгоизма, который не перестает быть любовью, пусть и искаженной. Эти отголоски любви дают продолжение бытию.
Кара как результат любви
Тот факт, что кара является результатом любви, сложнее допустить, беря во внимание предыдущую точку зрения, что грех представляет собой особую форму любви. Главная трудность заключается в том, что в людском сознании понятие «кара» приняло устоявшуюся трактовку, основанную на идее карающего Бога. Такая точка зрения породила ересь и непонимание. Речь идет о ереси, так называемой «всеобщей реабилитации», убеждении, что в конечном итоге все грешники, в том числе и дьявол, получат оставление грехов и возвратятся к Богу. В основе подобных убеждений находится позиция, что суд Божий будет работать как некая судебная инстанция, где ад является неким страшным местом вечного наказания, в которое люди входят со скорбью и раскаянием. Иными словами, «всеобщая реабилитация» призвана снять противоречие между благостью и справедливостью Бога.
Непонимание понятия «кара» следует примерно такой же логике с тем лишь отличием, что ее источник находится в области человеческого опыта. Особенно сейчас, когда упразднена смертная казнь, многие люди не могут представить себе, что человек, который грешит в течение жизни, будет нести наказание вечно.
Приведенные выше воззрения на наказание отчасти справедливы. Часто в нашей Церкви с целью пастырского наставления людей учат подобному взгляду на ад. Вместе с этим нас учат, но с куда более слабым акцентом, что истинный ад – это жизнь, в которой человек разлучен с Богом.
Вся суть проблемы заключается в том, как человек понимает грех. Если это нарушение заповеди, то это означает, что человек находится в неких юридических отношениях с Богом, где ад – естественное последствие для грешника. Если же понимать грех как факт межличностных отношений, иными словами, как удар по любви, тогда наказание представляет собой внутреннее следствие греха, а не нечто, насаждаемое извне. В таком случае не Бог становится источником кары. Человека карает искажение любви, дарованной творению Богом. Причина этого искажения – само творение, которое, в случае человека, имеет возможность покаяться.
Это означает, что если наказание является платой за грехи, то человек принимает такое наказание. Тогда Бог не может рассматриваться как источник наказания, если только не ставить вопрос о том, почему Он сотворил людей так, что они сами себя наказывают, попирая любовь. Однако этот вопрос уводит эту тему в иную плоскость, и ответ на него в данный момент не является нашей целью.
Однако любовь как наказание, являющееся результатом ее искажения, оказывает не только отрицательное воздействие, но и положительное. Это связано со скорбями, дарованными человеку неослабевающей любовью Бога и в конечном итоге приводящими его к покаянию.
Рассмотрим эту тему более подробно на примере дьявола. Дьявол, желая стать равным Богу, дошел до такого оскорбления любви, что утратил общение не только с Богом, но и с другими лукавыми духами, что в конечном итоге привело его к такому трагическому одиночеству, которое отчуждает его от самой сути бытия. Иными словами, его существование лишено цели, а значит – глубоко трагично.
Эту трагичность дьявола отягощает еще и тот факт, что в поисках подтверждения смысла своего существования, он усиливает свою вредоносную деятельность, в то же время чувствуя, что, в конце концов, эти действия являются тщетными, поскольку любовь остается несокрушимой. Таким образом, дьявол оказывается в безнадежной ситуации. Он, как новый Сизиф, безуспешно пытается насытиться.
Но самым худшим для дьявола оказывается неиссякаемая любовь Бога, которая распространяется и на него, поскольку, несмотря ни на что, дьявол остается Божьим творением. Любовь Бога – это истинное проклятие для дьявола. Этому есть три объяснения. Во-первых, дьявол обязан своим существованием и сохранением своей жизни Тому, с Кем он сражается. Во-вторых, он чувствует тщетность своего мятежа против Бога. Это подтверждается тем, что Бог продолжает любить дьявола. Эта непрекращающаяся любовь Бога убедительно свидетельствует о том, что мятеж дьявола никоим образом не затронул Бога. Третье объяснение связано со вторым. Речь идет о том, что дьявол находится перед Богом в неоплатном долгу. Если бы Бог в качестве кары уменьшил свою любовь к дьяволу, дьявол чувствовал бы некое удовлетворение, поскольку получил бы за свое преступление определенное наказание, а значит, он в какой-то мере оплатил свой долг. Но тот факт, что Бог не лишил дьявола своей любви, делает его долг необратимым, напоминающим, по словам Святого Писания, пламя ада: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» (Рим. 12:20).
Нечто подобное касается и ада, в который попадут грешники в последние времена. Прежде всего, нужно отметить, что ад не является чем-то относящимся к будущему. Он начинается уже в настоящем, поскольку ад создается грехом. Иначе известный вопрос, берущий начало в Ветхом Завете, остается без ответа: «Почему путь нечестивых благоуспешен?»” (Иер. 12:1), поскольку создается впечатление, что грех не является катастрофой по определению.
Ад, в котором существует грешник в своей земной жизни, соотносится со степенью попрания им идеалов любви. Наказание человека заключается в его неспособности к общению с другими людьми, с окружающей средой и с самим собой. Его одиночество подобно духовной смерти. И эта смерть будет пребывать с человеком все время, что он отказывается покаяться и вернуться в чертоги любви.
В последние времена грешники займут соответствующее место перед Богом в зависимости от того, какие отношения они имели с Ним в своей земной жизни. Насколько далеко они сами решат отстоять от Бога, настолько сильно и будет их наказание. Это наказание будет отягощаться и любовью Бога, которая никогда не отнимется от грешников.
В новой вечной жизни грешники не будут чувствовать, что с ними поступили несправедливо, поскольку они сами выберут, какое место займут перед Богом. Невозможным станет и покаяние, поскольку было бы бессмысленно внутренне измениться и одновременно остаться вдали от Бога. Конечно, это не значит, что не будет раскаяния. Однако это раскаяние не будет вести к покаянию, поскольку не будет связано с пересмотром поступков и их мотивов. Иными словами, грешники желали бы не совершать того, что уже было ими сделано, не отвергая, однако, мотивов, которые их на это сподвигли.
Что может быть грешного в любви
Любовь Божия и наш грех
Чтобы попытаться понять, насколько наш грех велик и серьёзен, мы должны прежде всего узнать огромность Божественной исключительной любви в распятом Христе. Только тогда мы можем и должны говорить, что реальность греха открыта Христом. До Него многое было сокрыто. Но когда Христос предал Свой дух на Кресте, когда в день Пасхи Он дунул на апостолов, послал им Духа Святого в Пятидесятницу, только после этого все пророчества о грехе открылись. На Тайной Вечере Господь трижды говорит Своим ученикам о пришествии Параклита, Духа Святого, Утешителя, Которого Он пошлёт «обличить мiр о грехе» (Ин.16,7). Это значит, только Духом Святым мы можем осознать тяжесть наших грехов. Реальность греха может быть явлена только там, где с избытком даётся благодать и прощение. Не в этом ли сущность Благой Вести, всего Евангелия? Апостол Иоанн Богослов говорит: «Он первый возлюбил нас». Не оттого что мы мудрые, Бог любит нас.
Напротив, оттого, что Бог любит нас, мы можем осознать нашу убогость и увидеть грех, пребывающий в нас. Только в свете этой Божественной любви мы узнаём тяжесть нашего греха. К несчастью, надо, чтобы мы были всегда принуждаемы к этому, — как ребёнок, который готов всегда обвинять других, потому что не способен признать свою вину из-за страха быть отвергнутым, наказанным. Наверное нет в Евангелии слов, которые бы лучше выражали любовь Христову, чем слова Господа женщине, взятой в любодеянии: «Я не осуждаю тебя, иди и больше не греши» (Ин.8,11). Поразительно — неосуждение Господа ведёт её к осознанию греха! Вот почему благодать всегда впереди греха.
Апостол Петр узнал эту благодать, когда Господь остановил Свой взгляд на нём (Лк.22,61). Мы не видели этот взгляд Христа, но веруем, что Он всегда смотрит на нас. В этом взгляде — только любовь, которая идёт к нам, проникает в нас и всё даёт нам. Вот почему Петр плачет горько, когда он встречает взгляд своего Господа, Которого он предал трижды в ночь суда над Ним. Этот взгляд открыл ему всю огромность и весь ужас его греха, но также всю благодать прощения, неотделимую от покаяния.
Мы можем по-настоящему понять смысл греха только в той мере, в какой понимаем, что такое прощение Христово. Только тот, кто встречает эту любовь, может измерить тяжесть своего греха, потому что грех — отказ от этой любви, а не просто нарушение закона.
Надо, чтобы мы устремлялись к Христовой любви. Все наши страдания оттого, что мы к ней не устремляемся. «Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих», — исповедуем мы в нашем покаянном псалме. Грех восстаёт против любви Бога к нам и отвращает от неё наши сердца. Грех есть также «любовь к себе до презрения Бога», говорят святые отцы. Но можно сказать, что всякое зло в мiре — грех против Бога, потому что в нём презрение порядка Божественного творения. Порядок творения — выражение воли Божией. Кто презирает дело Божие — согрешает против воли Его и оскорбляет Бога. Оттого что, согласно Писанию, для Бога человек как «зеница ока» (Пс. 16, 8), как самое драгоценное творение на земле, всякое унижение его, материальное и нравственное, — «грех, который вопиет к небу» (см. Исх.22,20-22; Втор.24, 14-15). Бог защищает людей, потому всякий грех против истинного порядка в человеческих отношениях есть также грех против Бога. Грех есть всегда неразумие и безумие, оскорбление Бога.
Существует понятие «смертный грех». Смертный грех убивает любовь в человеческом сердце. Он как бы прерывает путь, ведущий нас к Богу. Когда-то, может быть, злоупотребляли этим понятием. Но сегодня появляется опасность не видеть смертного греха ни в чём. Есть тяжкие грехи: убийство, блуд, воровство (грабёж), хула против Бога, кощунство. Страшно, когда они совершаются уже свободно и сознательно. Возможно ли совершить такой грех в полном осознании его тяжести, возможно ли сознательное отвержение любви Божией? Да, возможно. Смертный грех — предельное проявление человеческой свободы во зле, подобно тому, как предельное проявление её в добре — любовь. Смертный грех может происходить от ожесточения сердца.
Слово Божие показывает нам неожиданно страшное: худшее может совершаться в ничегонеделании, в небрежном делании. Богач, проводящий жизнь в пирах, не видит нищего Лазаря у своих ворот. Ослепление его сердца — хуже злых поступков. О Страшном Суде Господь говорит: «Болен был, и не посетили Меня, нищ, и не помогли Мне, наг, и не одели Меня — то, что вы не сделали одному из братьев Моих меньших, вы не сделали Мне». Наши опущения добрых дел могут быть тяжкими грехами. Опасность заключается в том, что мы их не замечаем, — так ожесточено наше сердце. Небрежение, от которого происходят так называемые простительные грехи, может также привести к ожесточению сердца. Блаженный Августин говорит: «Если ты держишь эти грехи за малозначащие, взвешивая их, — трепещи, когда ты их считаешь». Потому что из неприметных пылинок постепенно образуется гора пыли, в которой можно задохнуться. Малое проявление нелюбви может казаться безобидным, но множество малых проявлений нелюбви заканчивается ожесточением сердца.
Грех против Духа Святого — грех грехов. Господь говорит: «Кто согрешит против Духа Святого, тому не простится вовек» (Мк. 3, 29). Нет греха, который не мог бы простить нам Бог. Есть только один непрощаемый грех, которым болен сам диавол, — отказ от покаяния. Грех думать, что наши грехи больше милосердия Божия. Здесь Бог как бы бессилен. Тяжкие или лёгкие, как нам кажется, наши грехи — мы должны устремляться к покаянию в бесконечном доверии милосердию Божию.
Что являет нам грех? Прежде всего, милосердие Христа, по-настоящему открывающего нам, как серьёзен грех. Когда мы осознаем это, поймём, что грех не есть нечто банально-обыденное, — то, к чему привыкают и перестают замечать. Завершим эту беседу словами из Первого Послания апостола Иоанна Богослова, который знал, до какой меры любит нас Господь: «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и Истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин.1,8-9).
Источники:
http://pravoslavie.ru/68161.html
http://pravoslavie.ru/68161.html
http://azbyka.ru/znakomstva/blogs/23227/69960/cmjertnyj-grjekh-ubivajet-ljubov-v-chjelovjechjeskom-sjerdtsje
